США и Иран: поиск новой стратегии?
В последнее время появилось очень много новостей, которые связаны с деятельностью президента США. Среди них стоит выделить его политику в отношении Ирана. Хотя на общем фоне событий последних недель новости об Иране оказались несколько на периферии общественного интереса, что не совсем оправданно с учетом всех тех рисков, которые могут быть связаны с угрозой большой войны на Ближнем Востоке, пишет международный обозреватель агентства Kazinform.
Отношения на грани обострения
В конце марта Трамп напрямую угрожал Ирану бомбардировками и пошлинами, если он не пойдет на новую ядерную сделку в течении двух месяцев. В начале апреля Daily Mail сообщила, что Израиль и США вроде как могут нанести удар по ядерной инфраструктуре Ирана, потому что он якобы близко подошел к созданию атомной бомбы. 6 апреля верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи, по сообщению агентства Reuters, приказал привести войска в состояние боевой готовности. Одновременно Тегеран разослал письма в страны Персидского залива с предупреждением, что любая поддержка действий США против Ирана будет воспринята в качестве враждебного акта и иметь последствия.
Так что ситуация выглядит весьма нестабильно. В то же время, уже можно было привыкнуть к стилю Трампа. Он традиционно кому-то угрожает, а потом ведет переговоры об уступках. Нынешний американский президент явно полагает, что когда у тебя в распоряжении вся военная и экономическая мощь США, то вполне можно использовать в переговорном процессе угрозу применения силы.
Естественно, что для Ирана это очень опасная ситуация. В принципе его отношения с США в последние десятилетия всегда балансировали на грани обострения. Собственно, это было неудивительно с учетом традиционно весьма активной иранской политики на Ближнем Востоке. Напомню, что Иран создавал так называемую «ось сопротивления» из разных шиитских организаций. Хотя там были еще сунниты из ХАМАС, а также Сирия, большинство населения которой составляли сунниты.
В целом Иран тратил весьма много на поддержку всех этих лояльных себе организаций. Причем, многие из них находились практически на линии непосредственного соприкосновения с американскими военными, которые присутствовали в Ираке и Сирии. Время от времени ситуация обострялась, происходили обстрелы тех или иных баз и ответные удары по базам противника. Тем не менее, большой войны всегда удавалось избежать, даже после убийства 3 января 2020 года иранского генерала Касема Сулеймани, руководителя подразделения «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции (КСИР).
Приказ тогда отдал лично Трамп в ответ на атаку проиранских прокси-групп на американскую базу в Киркуке 27 декабря 2019 года, в результате чего погиб один военнослужащий. Иранцы ответили 8 января бомбардировкой американских баз на территории Ирака. Трамп тогда сказал, что никто не пострадал. Затем США ужесточили санкции, но войны все-таки не произошло. Подобные инциденты происходили и позднее. Так, 28 января 2024 года проиранские прокси из Ирака ударили беспилотником по американской базе в Иордании. 2 февраля ВВС США нанесли удар по базам проиранских группировок в Ираке и Сирии.
Иран воевать не готов
Хотя призрак такой войны все время присутствовал в ирано-американских отношениях. Она могла начаться практически в любой момент, по многим причинам. К примеру, если бы началась война между Ираном и Израилем, то США наверняка вмешались бы и тогда война началась бы во всем регионе. Особенно с учетом того, что американские базы есть в Катаре, Саудовской Аравии, на Бахрейне и ОАЭ.
Правда, власти ОАЭ в мае 2024 года ввели ограничения на нанесение авиаударов с американской базы Ад-Дафра в эмирате Абу-Даби. Они явно не хотели оказаться в эпицентре возможного масштабного противостояния между мировой державой США и региональной державой Ираном. Их опасения были вполне оправданы. Иран накопил весьма серьезные военные ресурсы, включая ракеты и беспилотники, что позволяло ему теоретически наносить удары не только по ближайшим соседям.
Однако после трагических событий 7 октября 2023 года, когда боевики ХАМАС напали на Израиль и последующих событий с войной в секторе Газа, многие ожидали, что Иран теоретически может, если не напрямую, то через свои прокси-группы вмешаться. Однако, в итоге вмешались только хуситы из Йемена. Они начали обстреливать Израиль и препятствовать судоходству в Красном море, что привело к вмешательству США и ряда других стран. Последние бомбардировки Йемена были проведены уже после вступления Трампа в должность.
Но главные ресурсы Ирана на границе с Израилем – ливанская «Хезболлах» и Сирия, где даже без учета правительственной армии Башара Асада находились проиранские силы, так и не вмешались. В Сирии тогдашние местные власти явно вообще не хотели вмешиваться. Но «Хезболлах» наверняка действовала согласованно с иранским руководством.
Хотя Иран все-таки нанес несколько ударов по Израилю. 13 апреля 2024 года атаковал Израиль ракетами и беспилотниками. 1 октября 2024 года Иран нанес удар баллистическими ракетами по израильской территории в ответ на убийство лидера ХАМАС Исмаила Хании и лидера «Хезболлах» Хасана Насраллы. Характерно, что оба раза иранцы предупреждали о готовящемся ударе страны Персидского залива, которые в свою очередь предупреждали США и Израиль. Соответственно, оба раза в Вашингтоне просили Тель-Авив не отвечать слишком радикально.
Но самый большой удар по Ирану был нанесен с падением правительства Асада в Сирии в конце 2024 года. По сути, иранская «ось сопротивления» если не прекратила свое существование, то сильно ослабла. К этому добавились внутренние проблемы, связанные с ухудшением экономической ситуации, которая особенно обострилась зимой 2024-2025 годов. На этом фоне власти столкнулись с растущим недовольством населения, периодически происходят масштабные протесты по разным поводам, которые требуют усилий по их подавлению.
В общем Иран воевать явно не готов. К тому же, верховный лидер Ирана 85-летний аятолла Хаменеи может быть болен и тогда на повестке дня станет актуальным вопрос выборов его преемника. Понятно, что в иранской элите есть разные позиции по этому сложному вопросу. Очевидно, что не стоит забывать и о радикальных кругах, в том числе из рядом КСИР.
Поэтому иранские власти используют жесткие заявления, вроде того, о котором сообщали в Reuters 6 апреля. Это часть политической линии на сохранение лица даже в самой сложной ситуации, что не исключает фактора достижения договоренностей в случае возникновения такой необходимости.
Лучше договориться
Похоже, что подобная необходимость у Ирана уже наступает. Экономическая ситуация резко ухудшилась, особенно на фоне падения цен на нефть после заявления Трампа от 2 апреля. Для иранской экономики это серьезный удар. При этом власти не могут рассчитывать даже на энтузиазм населения, как это было в годы ирано-иракской войны в 1980-ые годы. Тогда люди были воодушевлены иранской революцией и готовы были на жертвы. Но сегодня это уже не так.
Иранские власти явно уже не готовы рисковать. 4 апреля британская газета Telegraph сообщила, что Тегеран принял решение вывести своих военных из Йемена и прекратить поддержку хуситов. 7 апреля Reuters сообщил, что проиранская организация в Ираке «Катаиб Хезболлах» после переговоров с правительством в Багдаде приняла решение сложить оружие. Понятно, что это было бы невозможно без Ирана. Более демонстративного действия, чем фактический отказ от собственных прокси-групп, трудно себе представить.
В понедельник 7 апреля Трамп на встрече с премьер-министром Израиля Беньямином Нетаньяху достаточно неожиданно заявил, что США ведут прямые переговоры с Ираном по вопросу заключения новой сделки по иранской ядерной программе. Однако министр иностранных дел Ирана Аббас Аракчи 8 апреля сказал, что речь идет о непрямых переговорах, которые пройдут в субботу 12 апреля в Омане. С американской стороны делегацию возглавит Стив Уиткофф, посредником будет министр иностранных дел Омана Бадр аль-Бусайди.
Непрямые переговоры означают, что стороны не будут напрямую взаимодействовать, а станут передавать информацию через оманского министра. Но в любом случае это серьезный шаг, который требует от сторон определенной гибкости. Хотя, конечно, это явно не про политику Трампа. Но все-таки его тактика оказания давления вынуждает даже самых жестких оппонентов, как минимум, идти ему навстречу.
Конечно, большой вопрос, смогут ли США и Иран договориться, но любые переговоры лучше эскалации напряженности в стратегически важном регионе Ближнего Востока. Хотя есть определенный парадокс в том, что в последние десятилетия именно напряженность на Ближнем Востоке была тем фактором, который напрямую влиял на цены на нефть. Все знали, что если вдруг начнется война, то эти цены вырастут.
Сейчас ситуация все-таки изменилась. В первую очередь на рынке нефти появилось много новых игроков, те же США. Но имеет значение также, что Иран стал более уязвимым. У него уже нет прежних возможностей в регионе, которые были ранее, особенно после падения Асада и фактической гибели руководства «Хезболлах» и ослабления влияния этой организации, а от тех, которые остались, вроде Катаиб в Ираке или хуситов в Йемене, он добровольно оказывается. По сути, Тегеран не может продолжать свою прежнюю политику из-за отсутствия денег.
При заявленной готовности США действовать максимально решительно власти Ирана решили не рисковать. Возможно также, что они даже воспользовались сложившейся ситуацией, чтобы ослабить позиции радикалов в собственном руководстве. В любом случае очевидно, что, если прежняя стратегия не работает, надо искать новую.
Ранее мы писали, что Иран готов к ядерной сделке, если США прекратят военные угрозы, а также, что США ввели новые санкции против Ирана накануне переговоров, которые состоятся 12 апреля в Султанате Оман.
