Раскопки в жару и уникальные открытия — археолог Альбина Ержанова о своей работе
Сотрудница Института археологии имени А. Х. Маргулана Альбина Ержанова рассказала корреспонденту агентства Kazinform о своих экспедициях, уникальных находках и о том, как современная археология привлекает всё больше женщин.
А. Ержанова, более 20 лет посвятившая археологии и раскопкам, является руководителем отдела археологии эпохи раннего металла в Институте археологии.
— Вы занимаетесь трасологией. Как это направление развивается в Казахстане?
— Как известно, неотъемлемой частью функционального анализа в трасологии является экспериментальная верификация полученных данных и накопление сравнительных сведений о следах износа на эталонных орудиях. В Казахстане этим направлением ранее занимался археолог Александр Плешаков, но сейчас он сосредоточен на полевых раскопках. Свои знания он передал мне, и чтобы глубже изучить трасологию, мне пришлось пройти обучение в России.
С 2005 года в течение десяти лет я посещала научные центры Барнаула, Кемерова, Новосибирска, Санкт-Петербурга, Самары и Казани, где осваивала методы трасологического анализа. Это тонкая наука, требующая точности и опыта.
Сегодня трасология в Казахстане продолжает развиваться. У меня есть четыре ученика — студенты-магистранты, которые изучают этот метод в нашем Институте археологии. Традиционно трасологический анализ применяется к изучению каменных и костяных изделий эпохи каменного и бронзового веков. Сейчас наши студенты исследуют, как проходило литье, выявляют следы дополнительного износа на древних орудиях и определяют их первоначальное предназначение. Например, действительно ли найденный предмет был топором или же это часть погребального инвентаря? Все это можно установить с помощью трасологического метода.
— Чем еще Вы занимаетесь в своей научной деятельности?
— В основном, я исследую функции найденных артефактов. Работаю с музейными коллекциями, анализирую, для чего использовалось то или иное орудие, кем и в какие исторические периоды оно применялось. Исследования я провожу с помощью микроскопа, изучая следы эксплуатации на поверхности артефактов. Подготавливаю описания, сравниваю находки с аналогами из других регионов. Ведь такие предметы обнаруживаются не только в Казахстане, но и в других странах, что позволяет установить их культурные и исторические связи.
— Вы много лет работаете в институте. Наверняка Вам доводилось участвовать в экспедициях и находить интересные артефакты?
— В институте я работаю с 2001 года. До этого училась в Кызылорде, затем преподавала в университете. Позже переехала в Алматы, чтобы продолжить обучение, и осталась здесь работать. Моей наставницей была Айсулу Ержигитова, благодаря которой я по-настоящему полюбила археологию. Моя первая экспедиция состоялась в 1998 году в Туркестане еще до того, как я начала работать в Институте. Там мы проводили раскопки средневекового городища Культобе. Позже я начала изучать эпоху бронзы. За свою карьеру я участвовала в экспедициях в западном, восточном и центральном Казахстане и каждый год продолжаю выезжать на новые исследования.
Что касается находок, то с 2020 года в течение трех лет я работала вместе с Зайноллой Самашевым в Восточно-Казахстанской области, исследуя поселение Акбауыр в Уланском районе. Там мы выяснили, что люди уже в V–VI веках до н. э. занимались металлургией: добывали руду, плавили металл и изготавливали различные изделия. В этом месте есть пещера, поселение, петроглифы, а также производственные комплексы — своеобразные цеха для обработки металла.
Интересно, что печи, которые мы там обнаружили, отличаются от тех, что использовались в центральном Казахстане. Поначалу нам было сложно понять технологию их работы, но после экспериментов мы смогли восстановить процесс плавки металлов в раннем железном веке. В то время использовали наземные каменные печи, а в бронзовом веке применяли колодцеобразные печи, где обогащение руды происходило под землей. Это был очень интересный комплекс исследований. Сейчас работы на этом поселении продолжаются, но уже без моего участия — их ведут другие специалисты.
— А что происходит с найденными артефактами? Они передаются в музеи?
— Да, все находки обрабатываются прямо на месте. В Уланском районе ранее открылся музей «Бестерек», куда передаются артефакты из Акбауыр. Однако некоторые предметы все еще проходят обработку, и сейчас уже ведется работа над монографией по этому поселению. В ней будет подробно описана его история — от первых поселений до формирования архитектурных традиций разных эпох.
— Как долго может продлиться одна экспедиция?
— Экспедиции могут длиться годами. Например, раскопки в Талдысае, недалеко от Жезказгана, мы ведем уже много лет. Каждый год с начала июня и до конца сентября археологи продолжают исследовать это древнее поселение, и до сих пор изучение территории не завершено.
Талдысай — это огромный археологический объект, его площадь составляет почти 2 гектара. Здесь обнаружены жилища, производственные мастерские, медеплавильные печи, орудия труда, кости животных и многое другое. Находки доказали, что поселение было одним из центров металлургии Улытау-Жезказганского региона во II тысячелетии до н. э. — I тысячелетии до н. э. Жители активно использовали медь для обмена с племенами Центральной Азии, Южной и Западной Сибири. При этом сами они не занимались скотоводством, а получали крупный рогатый скот через торговлю.
— В каких условиях проходят экспедиции?
— Условия полевые: живем в палатках, работаем под палящим солнцем. Некоторые регионы Казахстана, например, Жезказган, очень жаркие летом, но, несмотря на сложные условия, мы продолжаем работу. Экспедиции проходят в любую погоду — и в жару, и в холод, и в дождь, и в сильный ветер. Археология — это профессия, требующая любви к своему делу, ведь условия бывают тяжелыми.
Многие молодые специалисты, столкнувшись с этим, решают уйти, но есть и те, кто остается, потому что увлечен наукой. Когда я только начинала, работала с апреля до октября, проводя на раскопках большую часть года. Мы используем разные инструменты, начиная с лопаты и заканчивая шпателем. Верхний слой земли (примерно 10–15 см) снимаем лопатой, а затем более тонкую работу проводим шпателем, чтобы аккуратно вскрыть культурные слои и изучить их. Этот процесс очень долгий и кропотливый: на раскопку одного жилища может уйти от 5 до 10 лет.
— Какие еще интересные находки Вам удалось обнаружить во время экспедиций?
— Экспедиции всегда приносят удивительные открытия. Например, среди найденных артефактов есть предметы быта, которые позволяют заглянуть в прошлое и понять, какими были повседневные привычки древних людей. Одной из таких находок стала каменная гладилка с орнаментом. Ее украшение до сих пор вызывает споры среди специалистов: кто-то видит в узорах изображение тюленя, а кто-то — лошади. Также мы нашли проколку для шитья, коньки, изготовленные из лошадиной берцовой кости, что подтверждает, что люди в те времена уже использовали примитивные коньки для передвижения по льду.
Кроме того, в наших раскопках встречались наконечники стрел, сделанные из кости, отбойники, пряслица и другие предметы, которые открывают новые аспекты быта древних народов. Возраст этих артефактов составляет около 2500 лет. Эти находки были сделаны в разных регионах Казахстана. Например, мы обнаружили их в Бутакты (Жетысу) и Талдысае, где располагалось металлургическое поселение.
— Как обычно археологи находят такие поселения?
— Чаще всего их обнаруживают местные жители. Например, Талдысай был найден после весенних паводков. Люди заметили на поверхности земли фрагменты керамики, необычные артефакты и начали приносить их в музей. В то время археологическими исследованиями в этом регионе занимался Жуман Смайылов. Когда он увидел находки, то понял, что они относятся к бронзовому веку, и пригласил для изучения территории Жолдасбека Курманкулова. Так было обнаружено древнее поселение, а в 1991 году здесь начались первые раскопки. Однако они продолжались недолго: из-за экономических трудностей в стране исследования остановились. Работы возобновились лишь в 1998 году, но опять ненадолго. Только в 2001 году, после того как местные власти Караганды выделили финансирование, археологи смогли вернуться к изучению местности. Тогда же к экспедиции присоединилась и я.
До этого в Казахстане археологи чаще всего изучали курганы, где можно было найти золото, но сегодня приоритет отдается раскопкам древних поселений. Это помогает развеять стереотип о том, что наши предки были исключительно кочевыми народами. На самом деле в Казахстане существовали оседлые поселения, где люди жили, работали и занимались ремеслами.
Еще один интересный пример — Сериктас. В начале 2000-х годов его обнаружили археологи Института имени Маргулана. Однако в Жетысу поселения встречаются редко, и долгое время здесь не проводили масштабных исследований. Лишь в прошлом году мы возобновили раскопки. В ходе экспедиции выяснили, что Сериктас был зимовкой, которой пользовались разные народы и племена начиная с эпохи бронзы и вплоть до Средневековья. Основным занятием людей здесь было скотоводство. Здесь также обнаружили наскальное изображение древней юрты.
— Какие задачи стоят перед археологами в этом году? Ожидаются ли новые раскопки?
— В этом году мы продолжим изучение поселения Сериктас. Ранее мы обнаружили слой, относящийся к донгальскому периоду, который является переходным этапом к раннему железному веку. Однако под ним есть еще слой эпохи позднего бронзового века, и теперь наша задача — изучить его, выявить и показать особенности жилищ скотоводов того времени, зимовку древних народов. Если сравнивать с другими раскопками, например, в Талдысае, то там поселение было круглогодичным, люди занимались металлургией. То же самое можно сказать про Акбауыр — здесь также жили круглый год и работали с металлом. А вот Сериктас был исключительно зимовкой, и это делает его исследование особенно интересным. Площадь этого поселения довольно большая, поэтому его изучение займет не один год. Кроме того, в этом году наши археологи планируют начать исследование поселения Акмая, которое было обнаружено еще в 1980 году. Ранее здесь также существовал металлургический центр.
Если нам удастся выиграть грант, то мы продолжим и раскопки в Талдысае, где работы все еще далеки от завершения.
— Кто финансирует такие экспедиции? Средства выделяются из бюджета?
— Да, финансирование идет за счет грантов. Институт разрабатывает трехгодичную исследовательскую программу, в рамках которой подает заявку на финансирование. В программе выбирается конкретный регион, который становится объектом целенаправленного археологического исследования. В течение трех лет ученые изучают эту территорию, фиксируют находки, анализируют артефакты и составляют научные отчеты.
— Как сегодня обстоят дела с интересом молодежи к археологии? Он растет или наоборот падает?
— Интерес к археологии постепенно растет. Особенно это связано с тем, что государство уделяет все больше внимания науке, в том числе археологии. Наш Президент активно поддерживает развитие научных исследований, что позволяет молодым ученым проходить стажировки за границей, повышать квалификацию. Эти возможности привлекают молодежь в нашу сферу, и мы видим, что среди студентов, которые участвуют в экспедициях, многие действительно увлекаются археологией и остаются в профессии. Если раньше археология считалась исключительно мужской профессией, то сейчас в этой сфере работает много женщин.
В нашем Институте археологии на сегодняшний день 40% сотрудников — это женщины. Кстати, женщины в археологии обладают особым терпением. Мужчины чаще стремятся как можно быстрее найти крупные артефакты, а женщины наоборот готовы долго и скрупулезно работать, анализировать находки, изучать мельчайшие детали.
— Какими качествами должен обладать археолог?
— Прежде всего, археолог должен обладать знаниями и терпением. Эта профессия не для тех, кто гонится за деньгами, ведь археология требует преданности делу. Очень важно уважать историю, любить свою страну и стремиться не просто копать землю, а раскрывать ее тайны, бережно относиться к наследию предков. Если человек готов к долгим исследованиям, способен работать в сложных условиях и по-настоящему увлечен прошлым, тогда археология — это его призвание.
Ранее специалисты Института археологии имени Алькея Маргулана в ходе исследований на перевале Архарлы обнаружили наскальные рисунки, среди которых петроглифы, изображающие эпическую битву времен Тюркского каганата.
Недавно стало известно, что в Казахстане появится Национальная археологическая служба.